Читать книгу "Хозяин тишины  - Влада Ольховская"

— Я отвезу вас к врачу!

— Молчи и слушай! — рявкнул он. Я замерла, словно нож, который он больше не трогал, и правда был прижат к моему горлу. — Потом смерть меня отпустила, но я понял: это мне последнее предупреждение. Не сегодня — так завтра заберет. Когда приступ прошел, я не мог пошевелиться, так устал от всего этого. Я лежал там, в кровати, и думал: а кто ж придет поплакать над моим трупом? Мне всегда казалось, что мертвец — это просто кусок мяса, который вот-вот начнет разлагаться. А как до меня очередь дошла, так не все просто оказалось! Я не хочу быть куском мяса. Я хочу, чтобы над моим гробом кто-то искренне плакал. Хоть один человек! Вот какие желания появляются в старости, глупая девка, а вовсе не стакан воды.

Я хотела утешить его, сказать, что до гроба ему еще как до Луны пешком, но я не могла. Полковник умен, он сумеет распознать очевидную ложь, она его не утешит, только разозлит.

Многие соцработники общались с врачами, выясняли, как дела у наших подопечных. Благодаря этому я знала, что Полковник не ошибается на свой счет. В семьдесят один год его организм был измотан, как у дряхлого столетнего старичка.

— Я приду на ваши похороны, — тихо пообещала я.

Что еще я могла ему сказать? Но ответом мне послужила лишь новая волна хриплого смеха.

— Конечно, придешь! Ты слишком добрая, чтобы не прийти, и плакать ты будешь по-настоящему, даже над злобным стариком. Но знаешь, что? Я не хочу только твоей жалости, я в жизни ни у кого жалости не просил! Я сделаю так, что ты запомнишь меня с благодарностью! Тебе нравится работать здесь? Честно говори, не мямли!

Четыре месяца назад я была очень благодарна за то, что нашла эту работу. Но… я не любила ее. Мне нравилось общаться со стариками и понимать, что я делаю что-то важное, однако на этом плюсы заканчивались. Платили мне мало, начальство воспринимало меня чуть ли не как рабыню, родня стариков, за которыми я ухаживала, частенько могла оскорбить. Все эти дочки, внучки и сыночки, которые не подходили к парализованному родственнику ближе, чем на пять метров, подозревали меня в корысти и попытках переписать на себя квартиру. Я работала шесть дней в неделю, иногда — по четырнадцать часов, а домой я приходила, чтобы немного отдохнуть и выплакаться в подушку. Хотя какое «домой»? Дома у меня не было, а с такими доходами он бы и не появился, да и жизни тоже не было. Мне казалось, что я попала в замкнутый круг, который никогда не разорвется.

— Не очень, — вздохнула я.

— Вот и я так подумал. По тебе видно, что ты умная, многое можешь. Вот такая странная штука: глупая девка, но умная. Понимаешь меня?

— Да.

Как ни странно, я его действительно понимала. В решающий момент своей жизни я, умница и отличница, оказалась доверчивой идиоткой.

— Вот и я говорю, — с довольным видом кивнул Полковник. — Когда я сам был молодой, я верил, что таким, как ты, нужно меняться или сдохнуть.

— Э-э… спасибо…

— Молчи! Слушай! Но потом я стал старым, а старость учит милосердию. Не меняйся! Оставайся даже глупой, если это помогает тебе быть доброй.

— Да не такая уж я и добрая…

— Хоть это у тебя есть! — фыркнул Полковник. — Я проверял тебя, как и всех. Но все сбежали, а ты осталась!

Ага, осталась, потому что у меня выбора не было. Хотя, если честно, я не воспринимала это ни как подвиг, ни как жертву. По-настоящему Полковник ни разу не сумел меня задеть. А теперь мне показалось, что это и правда было испытание, и мне полагается награда.

— Да, ты будешь плакать на моих похоронах, — добавил он. — Ты будешь потом вспоминать меня с благодарностью! Хоть кто-то будет. Но у тебя не останется выбора, потому что я изменю твою жизнь. Вам, глупым, нужно помогать. Жди здесь!

Я все равно не ушла бы, но он не стал дожидаться моего согласия. Полковник с поразительной для умирающего скоростью метнулся в коридор, а я, совершенно ошарашенная, осталась на кухне.

Я как раз раскладывала на столе продукты, когда он вернулся. В руках Полковник держал заклеенный конверт без марок.

— Держи! — объявил он. — Я не знаю, кто твою жизнь сломал. Но я ее починю!

Он протянул мне конверт, на котором его дрожащей рукой были выведены неровные строки адреса. Сам конверт, похоже, хранился у него не один год, а Полковник еще и какие-то грязные пятна на него поставил, поэтому выглядело его подношение жалко, и я не решалась его принять.

— Что это? — только и спросила я, не касаясь конверта.

— Твой билет в новую жизнь!

— А поподробней нельзя?

Как-то не прельщала меня жизнь, в которую отправляют с сальным конвертом.

— Бери! — настаивал Полковник. — Знаешь, что? Я всю жизнь жил так, как мне хочется, и я не жалею, потому что только это было правильно для меня. Но еще я вижу, скольких обидел, и таких вот глупых девок, как ты, тоже. Хороших девок… Бери, с меня больше причитается, чем я тебе даю.

— Просто скажите мне, что это такое.

В его выцветших глазах мелькнул гнев, и все же Полковник сдержался, не наорал на меня. Впервые на моей памяти сдержался, надо же!

Он ответил мне:

— Я не добрый, не как ты, и соглашался делать всякое, когда мне платили. Однажды мне заплатили за то, чтобы я убил демона, и я согласился. Но когда я его увидел, я просто не смог… Может, это и был демон, да только какой-то мелкий и жалкий! И я его отпустил. Я решил про это забыть, но он не забыл, тот демон. Скоро он купил мне эту квартиру и сказал, что я могу просить его о чем угодно, он исполнит любое мое желание в благодарность за то, что я его пощадил. Но я никогда ничего не прошу! Я сказал тебе. Ты думаешь, я соврал? Кречетников никогда не врет, запомни это!

— Запомню, — послушно отозвалась я.

Мне просто не хотелось его провоцировать. Похоже, дела Полковника были совсем плохи. Демона он отпустил, как же, а демон ему за это квартиру купил! В его сознании бред смешивался с реальностью. Хотя… Насколько мне известно, родных у Полковника нет и никогда не было, а квартиру ему все-таки кто-то купил: он переехал сюда лет десять назад, уже серьезно больным стариком. Впрочем, не думаю, что тут и правда потусторонние силы вмешались.

— Его обещание так и осталось неиспользованным… Но он может все, я знаю! Я не дарю тебе это обещание, потому что, кто знает, может, он за это душу заберет! Поэтому я сам загадаю желание, но загадаю за тебя, глупая девка, ты даже этого не сможешь. Пусть берет в оплату мою дырявую душу, а твою спасает. Вот оно, мое желание! — Полковник тряхнул у меня перед лицом конвертом. — Все тут, все, что я хотел ему сказать!

— Хорошо, я могу отправить ваше письмо почтой…

— Никакой почты! Сама пойдешь по адресу, который я тут написал, и передашь письмо.

— Но кому?

— Первому, кого встретишь, да хоть уборщице!